Вернуться на страницу Fanfiction Вернуться на главную
Название: Маленькая ночная серенада Рейтинг: G Пейринг: Шульдих/не ОЖП Краткое содержание: О личной жизни Шульдиха и планах Кроуфорда. Дисклеймер: Все права принадлежат создателям «Weiss Kreuz» Warning: Weiss Kreuz Gluhen, Schwarz I-II Кроуфорд поправил галстук (на этот раз небесно-голубой) и в последний раз посмотрелся в зеркало. -Шульдих. -Что Шульдих? Почему сразу Шульдих? Вечно Шульдих. Я устал являться по первому зову, как Крестоманси. - Телепат пытался одновременно распутать волосы, продрать глаза и застегнуть рубашку; о результатах умолчим. - У меня, между прочим, тоже может быть личная жизнь. -Может быть, -- согласился Кроуфорд. И подумал: "Но нет." -Ах так! - возмутился Шульдих. Он выхватил у Кроуфорда из петлицы хризантему и был таков. Шульдих знал только одну тварь, которой удалось обзавестись своей собственной, личной жизнью. Ренегат Фарфарелло начал с девушки. За неимением других столь же действенных алгоритмов, Шульдих решил последовать его примеру. В третьем часу ночи девушек на улицах было мало, и девушки это были совсем не те, хотя что-то общее с Салли у них и наблюдалось. Шульдих печально обошёл три квартала, и не встретил ни одной достойной кандидатки. Хризантема начинала вянуть. "Какие есть варианты? - размышлял Шульдих, понуро бредя по тротуару. - Где в такой час взять девушку, чтобы влюбиться? Любовь, кровь. Розы, морозы. Не то. Ночи, очи. Страдания. Во тьме ночной. Под луной. Под мухой. Опять не то. О! Под окном! Окно!" Шульдих просиял. Не пятом этаже светилось одинокое окно. Шульдих не сомневался, что за окном не спят не просто так. "В крайней случае, выпью с ними." - подбодрил он себя, приземляясь на подоконник. У окна сидела рыжая большеглазая девушка с толстой-претолстой книжкой. Девушка была грустная и не то, чтобы прямо-таки красавица, но вполне себе ничего. -Тук-тук, -- сказал Шульдих, и постучал по стеклу костяшками. Девушка подняла глаза. В распахнувшееся окно влетела хризантема. Шульдих приземлился на соседнюю крышу, ухмыляясь. Канами осмотрела подоконник четыре раза. Волшебство прекратилось. Вчера была роза. Позавчера - гвоздика. До того - фиалки, целый букетик. А перед тем - примулы, гладиолусы, ландыши, хризантемы; ночь сыпала цветы щедро и без разбору, как августовские звёзды. И вот сегодня - ничего, совсем, ни капельки, ни единого цветочка, просто хоть плачь. Кто-то расколдовал ночь, луну, вечер, ветер, да что там, кто-то снова расколдовал мир. Как когда умер папа. Снова всё пойдёт не так. И сессия на носу. И концы с концами не свести. А теперь ещё и цветы исчезли. Канами снова села за стол. "Ну и ладно," - упрямо подумала она, - "ну и пусть. Ну и не надо. Всё равно ведь так не бывает." Но так было. Канами повернулась к открытому окну. На подоконнике лежала маргаритка. -Твои регулярные ночные отлучки вредят работе, - сообщил Кроуфорд. -Знаю, - сообщил Шульдих. -Если это только назло мне, то я уже достаточно зол. -Знаю. -Опять заиграешься. "Ну, ты же потом всё уладишь." - подумал Шульдих, и отправился восвояси. -Привет, - сказала Канами в молчащую трубку. - Я же знаю, что это ты. Я… Зачем ты принёс тюльпаны? Просто понимаешь, я вчера загадала: если будут тюльпаны, то ты правда меня любишь. Наверное, я тебя тоже люблю, понимаешь? И ничего о тебе не знаю, совсем ничего. Ты… ты такой… я так… Шульдих поднёс мобильник к уху. Девушка всё щебетала. Мобильник снова лёг на сиденье рядом с водителем. Хотя мысли Канами были далеко, она всё равно получила диплом с отличием. Ей обещали рекомендации в лучшие школы. Английский язык - предмет нужный, так что выбор большой. Да и Канами ведь отличный педагог. Для неё это не просто работа, а призвание - совсем как для покойного господина Асами, её отца. Непреодолимое желание уехать в деревню приходило почему-то между тремя и четырьмя часами ночи; как раз тогда, когда появлялись цветы. Да, в деревню, в маленький интернат. Для одарённых детей. Да, в интернат для одарённых детей. "Коа," - шепнул внутренний голос. - "Академия Коа." Кроуфорд лениво полистал досье. Свои люди никогда не помешают. Особенно совсем невинные свои люди. Всё-таки Шульдих - очень, очень полезный сотрудник. И тоже совсем невинный. -Орхидея, - шепнула Канами, целуя цветок. - Любимый мой. На прощанье Шульдих подарил ей японскую розу. Конец |