|
Машина Кроуфорда лениво ползла по неопрятной улочке. Шульдих, сидевший справа от водителя, с неприязнью оглядывал облезлые дома и мутные окна. Витрины магазинов, правда, были почище, но в них, увязнув ногами в вате, толпились тупые, толстомордые, самодовольные Санта-Клаусы, висели увитые красными лентами искусственные рождественские венки, напоминавшие Шульдиху похоронные, а с венков свисали серебряные шары, смахивающие на гигантские капли ртути. Дешево и пошло. А в мыслях, в мыслях, в каждой второй голове - только блестящая шелуха подарочных оберток и глупые, бесхитростные праздничные песенки. Бубенцы, бубенцы, мать вашу. Хотелось сплюнуть, да Кроуфорд бы голову открутил.
Так ненавидеть бедность может только тот, кто в ней вырос. Так ненавидеть Рождество может только тот, у кого его толком и не было никогда. Шульдих всей душой ненавидел Рождество и вполне справедливо полагал, что оно отвечает ему взаимностью. Действительно, каждый год, начиная с конца ноября и заканчивая февралем, оно прилагало максимум усилий, чтобы довести его до бешенства.
Машина остановилась у книжной лавчонки, и Шульдих, отвлекшись от своих мыслей, вопросительно взглянул на Кроуфорда.
- Что, приехали?
Кроуфорд кивнул.
- И она точно работает здесь?
- Шульдих, мои видения ни разу нас не подводили, - отрезал Кроуфорд. – Шевелись.
- Ладно, ладно, - буркнул тот, вылезая из машины. – Пойду поработаю доброй крестной феей…
Он толкнул дверь магазина. Звякнул колокольчик, и Шульдих оказался в маленьком душном помещении среди узких, высоких стеллажей, поставленных слишком близко – так жмутся друг к другу и так же тянутся вверх чахлые, тоненькие деревца в частом лесу. За прилавком, испуганно раскрыв глаза, пряталась девочка-продавец. Проблем не предвиделось. Пора бы проявлять фантазию и начинать действовать.
- Добрый день, - пискнула девчонка. – Чем я могу вам помочь?
- Ничем. Я осмотрюсь, - сообщил Шульдих и скрылся в лесу из шкафов.
Он нашел эту книгу практически сразу, и она подходила идеально. Поплутав для вида по магазину еще минут пять, он подошел к девушке и положил свою ношу на прилавок.
- Вот эту.
- Минутку.
Девушка не могла попасть по кнопкам кассы – так у нее дрожали руки. Она боялась этого странного рыжеволосого гайдзина. Таким, одетым с иголочки, холеным и самоуверенным, вообще нечего было делать в этой части города. Гайдзинам тем более.
- Прошу вас. - Она наконец взяла себя в руки и, пробив нужную сумму, положила чек и книгу в пакет и отсчитала сдачу.
Шульдих глянул в пакет и положил его обратно на прилавок.
- Это вам, - сообщил он, ухмыльнувшись. – Подарок. И я бы на вашем месте начал читать это прямо сегодня и прямо сейчас. Хотя бы первые сорок страниц.
Окинув девушку нагловатым оценивающим взглядом, он развернулся и вышел.
Открыв пакет похолодевшими пальцами, продавщица вынула из него книгу и обомлела: с обложки, белоснежной, как костюм покупателя, на нее глядел безумным мутным глазом гайдзин в черном котелке, страшно похожий на дарителя.
«Заводной апельсин» - так называлась книга.
Сама не зная почему, девушка принялась за чтение. В это время суток покупатели в магазине появлялись нечасто…
***
В восемь вечера, опустив жалюзи на темные окна, она надела пальто, закуталась поплотнее в шарф и закрыла магазин. До дома было не больше десяти минут пешком – если идти дворами, дорогой привычной и короткой. Но в этот вечер – наверное, благодаря книге о безжалостных подростках? – она решила не сокращать пути и пошла по улице.
Огибая второй двор, она услышала какие-то крики и замедлила шаг. В тусклом свете фонаря метались тревожные тени и, судя по звукам, там кого-то били. Не рискнув подойти ближе, она достала из кармана телефон и вызвала полицию.
Избитый, мужчина лет сорока, с серьезными травмами был доставлен в больницу. Хулиганам, прихватившим его кошелек и часы, удалось скрыться.
Если бы она пошла дворами, то оказалась там пятью минутами раньше того человека. Это ей предназначались все его удары и травмы. Гайдзин видел будущее и предупредил?
Начиная со следующего дня, она ждала его, каждую минуту предчувствуя его шаги на улице, звон колокольчика и появление ярко-рыжей макушки. Ей казалось, что он придет еще раз, что он еще не все сказал, и что следующий его приход принесет в ее жизнь такие перемены, о которых она и подумать не смела.
Прошла неделя, за ней еще одна, однако гайдзин не появлялся. Вместо него в магазин зачастил неприметный человек в мятом потрепанном пальто неопределенного цвета, покупавший никому не интересные книги по истории давно исчезнувших народов.
***
Недели через три, в начале декабря, он объявился, когда она уже почти перестала ждать. Оторвавшись от накладных, она подняла глаза, увидела знакомую кривую ухмылку и замерла.
- Вижу, с тобой все в порядке, - заявил рыжий таким тоном, будто ему до нее не было никакого дела. – Хочешь новость? Тот человек – ну, ты его помнишь, историк – он на самом деле крупный ученый и очень богат. Так вот, ты ему очень нравишься, и дня эдак через три он сделает тебе предложение. Надеюсь, тебе хватит здравого смысла его принять.
Девушка молчала, глядя на рыжего во все глаза.
- Вы умеете предсказывать будущее? – спросила она наконец.
- Не совсем. – По лицу рыжего снова расползлась ухмылка. – Но кое-что знаю. В общем, имей в виду, - добавил он и вышел из магазина.
«Может, что-нибудь и получится. Запустить в голову заморыша в мятом пальто мысль о том, что книжная тихоня может стать отличной женой, было плевым делом. Может быть…», - подумал он, усмехнувшись, прыгая в машину очень кстати подъехавшего Кроуфорда. Начинался снегопад, а мерзнуть в нищем убогом квартале ему хотелось в самую последнюю очередь.
***
Все произошло именно так, как предсказал рыжий. Невзрачный покупатель, Сета-сан, пришел за книгами через три дня и, краснея, признался, что она нравится ему очень давно, но он не смел ей об этом сказать, а вот под Рождество решился. Сета оказался замечательным, добрым человеком, и двадцатого декабря они поженились. Может, кто-то и не был доволен тем, что она вышла замуж так быстро, за человека, которого она почти не знала, но ей было все равно. Она не жалела о своем выборе.
Вместо маленького полутемного магазинчика в ее распоряжении теперь была огромная квартира, солидная сумма денег на хозяйство и, главное, замечательный любящий муж. Она никогда не надеялась на такое счастье и искренне считала рыжего своим добрым гением, жалея только о том, что не успела спросить его имени.
Муж доверял ей безгранично. Все, начиная с выбора рубашек и заканчивая паролем от огромного сейфа, стоявшего в гостиной и безмерно ее уродовавшем. Жаль, что после свадьбы Сете пришлось уехать в командировку, но ведь он обещал вернуться под Рождество…
Утром двадцать четвертого декабря она сходила за покупками и принялась готовить праздничный ужин. Ароматные запахи плыли по квартире, будоража воображение, и она предвкушала, как приедет Сета, как откроет дверь, как обрадуется вкусной еде и украшенной к празднику квартире, и как они проведут это Рождество вдвоем – только вдвоем. Старый год принес столько счастья, которое они перенесут и в новый…
Услышави звонок в дверь, она даже не побежала – полетела открывать. И обомлела, увидев на пороге рыжего. Отодвинув ее в сторону, он вошел в квартиру, прислонился к шкафу для пальто и внимательно на нее посмотрел.
- Что-то случилось? – испуганно спросила она.
- Все зависит от тебя. – Он пожал плечами. – Может случиться беда, а может и не случиться. Ты знаешь, что в сейфе твоего мужа лежит старинный предмет, который он привез с последних раскопок. Этот предмет очень опасен, и многие оккультные организации отдали бы все на свете, только бы его заполучить. Так что это твой выбор – или отдать его мне, или оставить его в сейфе…
Он снова пришел предупредить о беде. Перед глазами поплыли картинки - безумные маньяки, атакующие их скромный дом, такой счастливый и ни в чем не виноватый… Сета будет защищать их – и.. о, если он погибнет, все рухнет, почти не успев начаться…
На негнущихся ногах она направилась в гостиную, открыла сейф и принесла пакет рыжему. Тот небрежно запихнул его в карман и, отвесив ей легкий издевательский поклон, вышел на лестницу и исчез, будто его никогда там и не было.
***
- Поехали, Кроуфорд, - бросил Шульдих, убирая пакет в бардачок. – Теперь старикашки из Эсцет получат свой рождественский подарок.
Тот повернул ключи, и машина тронулась с места.
- Она сама тебе его отдала?- спросил он через некоторое время.
- Ну разумеется, - довольно ответил Шульдих. - Ты же знаешь, я никогда никому не говорил неправды…
Конец
|